Летом 1949 года иркутский геолог Вадим Колпаков шел по горной тайге на севере Иркутской области. То, что он внезапно увидел, поразило его воображение. "Это был возвышающийся над склоном выпуклый правильный усеченный конус с горизонтальным верхним срезом, — писал Колпаков. — Поверхность верхнего среза образована гребнемЙ кольцевого вала, внутри которого располагается воронкообразное углубление с куполообразной центральной горкой внутри, высота которой равна высоте вала".
Первооткрыватель оценил размеры объекта: "Конус расположен на склоне, и поэтому относительная высота его над поверхностью земли различна. С верхней стороны высота конуса около 10-15 м, а с нижней — 70-80 м. Средний диаметр конуса 130-150 м. Глубина внутреннего кольцевого рва около 8-10 м". Удивительно, но уникальное, не имеющее себе равных в мире природное образование, названное Патомским кратером — по имени реки, в бассейне которой оно находится, — за полвека после своего открытия всерьез не исследовалось.
С благословения открывателя
Первооткрыватель таинственного объекта иркутский геолог Вадим Колпаков (Фото: АНАТОЛИЙ АРСЕНТЬЕВ)
Осенью 2002 года, после падения знаменитого Витимского болида, проживающий ныне в Москве Вадим Колпаков написал мне письмо, в котором рассказал об истории своего открытия и предложил совместить изучение двух таинственных объектов. Так я узнал о существовании кратера. Идею реализовать не удалось: место вероятного падения Витимского болида находилось более чем в двухстах километрах от Патомского кратера.
В июне прошлого года я приехал к Колпакову в Москву. Ему к тому времени было уже 80 лет. Открыватель кратера подробно показал на карте, как лучше добраться до места. Колпаков просил держать его в курсе дела и даже хотел участвовать в исследованиях, если удастся задействовать вертолет.
Осенью 2004 года мы договорились с участником двух витимских экспедиций доктором геолого-минералогических наук Виктором Антипиным о том, чтобы написать заявку на финансирование экспедиции к Патомскому кратеру. Президиум Сибирского отделения РАН выделил средства этим летом. Экспедицию возглавил ведущий научный сотрудник Института геохимии СО РАН кандидат геолого-минералогических наук Евгений Воробьев — известный исследователь, открыватель многих минералов и более чем тридцати пяти месторождений полезных ископаемых в Сибири. Он уже много лет мечтал добраться до Патомского кратера. Кроме того, Институт геохимии командировал в экспедицию в качестве научного соруководителя Виктора Антипина, а также научного сотрудника Александра Федорова. Институт солнечно-земной физики СО РАН направил в экспедицию меня, а Иркутский госуниверситет — сотрудника астрономической обсерватории Дмитрия Семенова. Всего же в походе участвовали семь человек.
Патомский кратер сегодня (Фото: СЕРГЕЙ ЯЗЕВ)
От города Бодайбо, куда мы добрались на самолете, до места назначения около трехсот километров по северной горной тайге. Мы стартовали 3 августа и на попутных КамАЗах и арендованном уазике проехали около 240 километров по лесным дорогам. К вечеру 4 августа экспедиция добралась до деревушки Векша. Когда-то в советские времена здесь стоял колхоз "Верный путь". Сегодня Векша — это несколько полуразрушенных домиков и один местный житель Вова — почитатель Гюго и Мопассана и страстный шахматист.
Нам предстояло проплыть по реке Хомолхо около пятидесяти километров до устья ручья Явальдин. Возникла проблема с плавсредствами. У Вовы мы выпросили небольшую плоскодонную лодку. Взяв несколько досок на руинах старого свинарника, сколотили плот, который поставили на четыре камеры от большегрузных автомобилей. Тем же вечером прошли успешные испытания плота: двое участников экспедиции выплыли на нем на середину реки и прыгнули в воду, конструкция устояла.
Утром 5 августа мы закрепили груз — рюкзаки, продовольствие, снаряжение — на плоту. Двое погрузились в лодку, еще двое — на плот. Троим пришлось идти по берегу, поскольку плот мог выдержать пять человек только на плесах: на многочисленных перекатах Хомолхо управляемость нашего плавсредства была неважной.
Песчаный берег реки был усеян множеством следов. Пару километров мы двигались прямо по следам медведицы с медвежонком, которые недавно прошли в ту же сторону. Попадались следы изюбря, кабарги и каких-то мелких зверюшек. Периодически приходилось, подсаживаясь на плот и лодку, перебираться на другую сторону реки: галечные и песчаные пляжи то и дело сменялись скальными прижимами и непроходимыми зарослями. В устьях речек, впадающих в Хомолхо, песок буквально искрился: золотоносный район. Даже на моих камуфляжных штанах потом обнаружились несколько микроскопических золотых чешуекЙ
Так мы продвигались двое с половиной суток. К вечеру 7 августа экспедиция высадилась на берег в устье Явальдина. Мы разбили лагерь. Воробьев и Федоров сразу ушли вверх по ручью на разведку и вскоре вернулись очень довольные. В двух километрах от устья стояла изба, в которой жила семья якутов. Один из них, Кеша Непряхин, обещал назавтра проводить нас прямо к кратеру, до которого от лагеря было всего-то около двенадцати километров. В двух километрах от кратера на Явальдине стояли еще одна якутская изба с печкой и лабаз, где можно было ночевать, не возвращаясь каждый день в лагерь. Тропа, по словам Воробьева, была хорошей. Мы думали, что скоро достигнем целиЙ
Путь к кратеру
Утро было солнечным, настроение — великолепным. Двое остались охранять лагерь, остальные двинулись в путь. Молодой якут возглавил отряд и повел нас по тропе к кратеру. Вслед за ним, не отставая, шел Евгений Воробьев (начальнику положено идти первым!), за ним — остальные. Трагедия произошла примерно через час. Внезапно Воробьев захрипел и упал без сознания. Мы бросились к нему. Нитроглицерин, искусственное дыхание, массаж — ничего не помогло. Сердце остановилось. Много позже вскрытие в Бодайбо показало, что Воробьева убил обширный инфаркт. До кратера оставалось шесть километров...
После случившегося мы всерьез сомневались: стоит ли продолжать работу? Настроение было скверным, хотелось бросить все и немедленно вернуться в Иркутск. С другой стороны, мы преодолели почти 1300 километров по воздуху, воде и земле. Наш лагерь находился всего в двенадцати километрах от долгожданной цели. Кроме того, сам Евгений Воробьев очень хотел изучить Патомский кратер. И, отдавая дань памяти, нужно было дойти до кратера — чтобы его скоропостижная смерть не оказалась напрасной. Было решено хотя бы в ограниченном объеме, но провести изучение загадочного объекта.
10 августа наш отряд, ведомый проводником Иваном Максимовым, поднялся на кратер. Первое ощущение было таким: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Кратер действительно производит ошеломляющее впечатление. Гигантский холм из дробленого серого известняка возвышался на 60 метров со стороны склона. Длинная осыпь протягивалась вниз по склону более чем на 100 метров. Холм венчал кольцевой вал диаметром 75-80 метров. Внутри вала находился глубокий ров, а в центре него — горка высотой 12-15 метров.
Экспедиция на патомский кратер стала последней для ее руководителя Евгения Воробьева (в лодке сидит в центре) — у ученого не выдержало сердце (Фото: СЕРГЕЙ ЯЗЕВ)
Автор — старший научный сотрудник Института солнечно-земной физики СО РАН кандидат физико-математических наук.
При участии Степана Кривошеева
Патомский кратер в 1971 году (Фото: АНАТОЛИЙ АРСЕНТЬЕВ)
Открыватель кратера Колпаков писал в свое время, что кольцевой вал горизонтальный. Мы увидели, что это уже не так: судя по всему, за полвека кратер разрушился, и вал со стороны горы, на склоне которой находился кратер, был метров на пять выше, чем на противоположной стороне. Похоже, щебень, образовавший вал, постепенно скатывался вниз по осыпи.
Мы убедились, что вещество на дне кратера чрезвычайно хрупко. Серые потрескавшиеся известняковые глыбы рассыпались при прикосновении. В некоторых глыбах под действием воды и ветра появились сквозные отверстия. Стало совершенно ясно, что кратер нужно изучать всерьез и немедленно, пока он не разрушился окончательно.
С помощью мерной ленты и эклиметра — геодезического прибора для измерения углов наклона на местности — мы выполнили измерения геометрических размеров кратера, существенно уточнив известные ранее данные. В соответствии с программой, предложенной Виктором Антипиным, были отобраны образцы породы в разных точках кратера. Мы также определили точные географические координаты объекта. Кроме того, взяли для изучения спил самого старого дерева, росшего у подножия кратера.
Главный вопрос, на который предстоит ответить ученым: каково происхождение объекта? Сам Вадим Колпаков предполагал, что кратер возник сравнительно недавно, примерно 100-200 лет назад, в результате падения метеорита. По мнению ученого, некий сверхплотный космический объект пробил в известняке глубокий (в сотни метров!) канал. Затем в полости и трещины попала вода. Замерзая и расширяясь, она выдавила из канала огромную массу породы, образовав высокий конус. Вспученный известняк потом просел, возникла воронка...
Однако профессор Сергей Обручев, сын знаменитого естествоиспытателя академика Владимира Обручева, скептически отнесся к метеоритной гипотезе, справедливо отметив, что в результате падения метеорита обычно образуется воронка, а вовсе не высокий конус из дробленых известняковых плит общим объемом более 230 тысяч кубометров! Он выдвинул иную версию: конус Колпакова — следствие взрывообразного выделения подземных газов, "вспучивших" известняки.
В 1963 году у Патомского кратера побывали члены комплексной самодеятельной экспедиции, много лет изучающей феномен Тунгусского метеорита. Их вывод был однозначен: кратер не имеет отношения к метеоритам. О кратере знают и в Комитете по метеоритам РАН, но и там считают, что это "не их объект". Тем не менее метеоритная теория продолжает жить. В 1993 году к ней вернулся доктор геолого-минералогических наук, профессор Александр Портнов. Он предложил новую идею: кратер — это след падения фрагмента Тунгусского метеорита, отвалившегося по пути от основного тела. Собственно, анонимные перепечатки текста Портнова в Интернете — это почти вся информация, которую можно было найти о загадочном кратере.
Надо признать, что и наша экспедиция пока не прояснила вопрос о происхождении Патомского кратера. Побывав на месте и внимательно осмотрев объект, мы вынуждены признать, что все перечисленные выше гипотезы выглядят в достаточной степени искусственными. К идее Колпакова мы с самого начала относились с большой осторожностью. Во-первых, сверхплотных метеоритов, способных "прошить" сотни метров земной коры, пока еще никто никогда не наблюдал, хотя в принципе исключить существование таких объектов нельзя. Во-вторых, идея о том, что замерзшая вода способна выдавить более миллиона тонн (!) породы, выглядит слишком уж экстравагантной. Вулканическая гипотеза Обручева тоже воспринимается геологами скептически: район в вулканическом отношении спокойный, вокруг на сотни километров — никаких признаков вулканизма. Версию же с Тунгусским метеоритом мы всерьез не принимали: все, что известно о траектории его полета, никак не сочеталось с местоположением Патомского кратера. Пожалуй, уверенно можно говорить только об одном: кратер существовал еще задолго до 1908 года, а значит, к Тунгусскому метеориту он не имеет никакого отношения, что бы ни писали и ни говорили об этом. Местный водитель автомашины рассказал, что его прадед пришел в эти края в 1877 году, и кратер к тому времени уже существовал. Еще одно интересное замечание: ручей, который течет метрах в двухстах ниже кратера, в переводе с якутского называется многозначительно — "полет огненного орла"Й Чудес в природе не бывает, и какие-то вполне реальные физические силы породили кратер. А значит, тайна его появления на таежной земле рано или поздно может быть раскрыта.
