Ко Дню космонавтики:
В 1938 году бывший начальник отдела ракетных летательных аппаратов Реактивного научно-исследовательского института ( РНИИ) Сергей Павлович Королев был осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР по обвинению во вредительстве в составе преступной группы — статья 58-7, 11. Десять лет исправительно-трудового лагерей, пять лет поражения в правах. Это по тем временам был достаточно мягкий приговор — руководитель института Клейменов и его заместитель Лангемак были расстреляны по тому же обвинению, а их семьи репрессированы.
После Бутырки и пересыльной тюрьмы в Новочеркасске Королев попадает на Колыму, на золотой прииск Мальдяк. Работали без выходных по 12 часов в сутки. Кормили болтушкой на муке, вареной селедкой, кашей и пустым чаем. Зэки жили в брезентовых палатках, спали на деревянных двухъярусных нарах с матрасами, набитыми сухой травой, вместо подушек — бушлаты. Морозы с сильным ветром начинаются в этих краях уже в октябре, а зимой температура опускается до шестидесяти градусов мороза, для тепла стены палаток заваливали снегом. Бани в лагере не было. Королев заболел цингой и еле выжил, в лагере он потерял половину зубов.
В один из ноябрьских дней 1939 года в палатку вошел охранник и велел собираться. Сергею Павловичу выдали новую шапку и валенки, а также справку о том, что его направляют по вызову в Москву, на пересмотр дела. Отпускали заключенных без всякой охраны — бежать все равно некуда.
Дело растянулось, Королев провел в Магадане дольше, чем предполагал, и, когда пришел на пароход до Владивостока — он назывался “Индигирка” — оказалось, что все места там заняты — на пароходе ехали рыбаки с семьями и заключенные, всего больше тысячи человек. Королев очень расстроился, он боялся, что больше до лета пароходов не будет. Через несколько дней судно попало в шторм и потерпело крушение, когда его прибило к берегам японского острова Хоккайдо оказалось, что все заключенные, которые были заперты в трюме, погибли.
—————
В феврале 1940 года Королев снова оказался в Бутырской тюрьме, именно в это время проходили первые испытания его детища – ракетоплана «РП-318-1», успех в создании которого он использовал в качестве одного из главных аргументов своей защиты.
К тому времени все уже понимали, что война не за горами, к ней начали готовиться. Из заключения был вызван Туполев, которому поручили собрать конструкторов — стране нужны были бомбардировщики. Так Королев попал в московскую спецтюрьму НКВД ЦКБ-29, больше известную, как «Туполевская шарага».
Войдя впервые в столовую, Сергей Павлович увидел много знакомых лиц, и сразу пронзила мысль: «кто же тогда работает на воле?». Если почти все здесь, в тюрьме. В записке домашним он написал, что у него теперь есть настоящая постель с бельем, прикроватная тумбочка с отдельной электрической лампочкой, свои наушники, что он может слушать радио, читать книги и газеты и, самое главное, снова работать.
Для заключенных в шараге установили 11-часовой рабочий день, но туполевцы добровольно работали по 13-14 часов. Выходной полагался 1 раз в месяц. Но Сергей Павлович не отдыхал, а разрабатывал проект управляемой ракеты дальнего действия, и все свободное время проводил в спальне за расчетами.
Освобождены заключенные «шараги» были в 1945 году, после окончания войны, а окончательно реабилитирован Сергей Павлович Королев был только в середине 50-х, после разоблачения культа личности Сталина.
Много лет спустя дочь сокамерника Сергея Павловича рассказывала Наталье Сергеевне Королевой , как, увидев в январе 1966 года фотографию над некрологом в газете «Правда», ее отец сказал: «Да ведь это тот самый Серега Королев, который на Колыме поражал всех тем, что делал по утрам зарядку, а на наши скептические прогнозы отвечал, что еще надеется пригодиться своей стране».
