Опубликовав книгу в 1929 году, Эрик Мария Ремарк показал настоящее лицо войны, потому что видел её своими глазами. Германским властям честное описание жизни на фронте категорически не понравилось. Если бы писатель жил в наши дни, а не десятки лет назад, всё повторилось бы.
В 1930 году Ремарк был выдвинут на Нобелевскую премию по литературе, в первую очередь за антивоенный роман "На Западном фронте без перемен", премию он не получил, но сам роман, вышедший в 1929 году, прогремел на весь мир, был переведен на множество языков и стал бестселлером.
В Голливуде сразу же сняли фильм, на показах в Германии Геббельс вместе с другими нацистами бегали и срывали сеансы, творя разные пакости. А немецкие ветераны ПМВ активно поносили роман как непатриотичный, враждебный и очерняющий оскорбляющий светлый лик павших за Германию бойцов.
Ремарк уехал из Германии, и как показало время, он поступил верно и осмотрительно, сохранив себе жизнь.
Небольшой отрывок из романа Ремарка "Ночь в Лиссабоне":
"Передовые газет были ужасны — лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным. Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным Германией. Обе газеты, что я купил, были когда–то уважаемыми изданиями с хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и стиль. Он стал совершенно невозможным.
Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их ежедневная духовная пища, привычная, как пиво.
... Они вовсе не были перекроены все на один лад, как я представлял раньше. В купе входили, выходили и снова заходили люди. Чиновников было мало. Все больше простой люд — с обычными разговорами, которые я слышал и во Франции, и в Швейцарии, — о погоде, об урожае, о повседневных делах, о страхе перед войной.
Они все боялись ее, но в то время как в других странах знали, что воины хочет Германия, здесь говорили о том, что войну навязывают Германии другие. Как всегда перед катастрофой, все желали мира и говорили только об этом...
Он стоял перед толпой и орал о праве на завоевание всех немецких земель, о великой Германии, о мщении, о том, что мир на земле может быть сохранен только в том случае, если остальные страны выполнят требования Германии и что именно это и есть справедливость".
... Начитавшись газет, я упал духом: много ли надо, чтобы поверить во все это, если читаешь одно и то же каждый день!
А сравнивать было не с чем: иностранные газеты в Германии были под строгой цензурой.
