Мы когда своей небольшой группкой поднялись до монастыря Панагия Сумела (это Турция), у одного из наших метров за 100 буквально отказали ноги.
Поэтому несли остаток пути на себе. У самих сил уже не оставалось, да и вода полностью закончилась. Последний источник был Панагия, где можно было отдохнуть и пополнить запас воды.
Один из наших, который шёл впереди закричал — Панагия! Это было как спасательный круг. Это дало такой толчок, что мы собрали последние силы и дотащили приятеля. Зайдя в скит мы увидели одинокого монаха, который сидел за столом. Проходите братья, я сам только что подошёл, — радостно приветствовал нас монах. Хотя как он мог только что подойти, когда путь туда один и мы бы непременно пересеклись с ним, либо видели его впереди себя. Словно с небес спустился- подумал я тогда.
Тут у нас принято оставлять пищу, кто поднимается на гору, поэтому еда есть всегда, кушайте. Сейчас чаю заварим. Вон тут и коньяк даже кто-то притащил, так что если кому нужно-пожалуйста. У инока был очень спокойный и приятный тембр голоса. Мы кушали оливки, их было две огромные чаши, зелёные и чёрные, макали белый хлеб в оливковое масло и кушали сочные греческие помидоры, сок которых при надкусывании стекал по подбородку.
Пока мы вели беседу, наш друг начал потихонечку отходить. Мы посмотрели на часы было 18 00. Мы пойдём на горы — сказал тогда я монаху, только этого парня оставим тут. Так и вы оставайтесь, там в келье полно кроватей. Здесь холодно, но ночуют все тут. А утром, с восходом, пойдёте дальше. Но я был не преклонен. Мы пойдём сейчас. Монах по доброму взглянул на меня — остался час и стемнеет. На моей памяти ещё никто не совершал восхождение ночью. Отрезок пути очень опасен. - Я тоже пойду с вами, у меня полностью восстановились ноги, сказал пострадавший Борис.
-Ну вы хотя бы возьмите с собой спальные мешки, там снег на вершине и ветер просто лютый. Что там ночью будет, я даже представить боюсь. А я буду молиться за вас, раз вы такие упертые. Но не могу удерживать вас в подвиге вашем- сказал монах.
Мы дошли ровно до половины, как свет словно выключили. Стало настолько темно, что мы не видели друг друга в метре от себя. Хорошо мы все предусмотрели и взяли с собой фонарики. Нас было четверо, шли мы еле еле, освещая каждый метр под ногами. Такое ощущение что вершина не наступит никогда. В темноте мы ещё умудрились заблудиться и завернули за гору, где был отвесный обрыв. Тут мы поняли что окончательно сбились с пути и нас охватила паника. У одного из нас оставались ещё силы.
Он сказал, что пойдёт на разведку искать тропинку, а вы ждите здесь. Через час он вернулся и сказал что нашёл тропинку. Всё поднялись а я понял, что мне нужно ещё какое-то время.
-Вы идите, я через 5 минут буквально догоню вас, — сказал я парням. Они начали уходить, а я светил им фонариком в спину. Когда увидел, что последний уходящий уже отошёл метров на 15, я резко встал и пошёл следом, но в этот момент споткнулся и уронил фонарик в пропасть. Я закричал, но было поздно, потому что парни завернули за скалу и мой крик эхом отразился и вернулся ко мне. Они меня не услышали. Тем более что ещё сильно завывал лютый ветер. Я палкой пытался нащупывать тропу, но продвигался буквально по сантиметрам. Камни из под ног с шумом скатывались вниз и где-то там гулко падали в пропасть. Было очень страшно и жутко. Я понял, что шансов сорваться у меня гораздо больше, чем дойти. Тогда я сел прямо на узкой тропе, в полной тьме и стал молиться. Через 15 минут одиночества и страха послышались голоса. Парни искали меня и вернулись назад.
-Мы кричим кричим тебя, бесполезно! Думали ты сорвался!
-Так и я тоже звал вас.
Законы физики, это бесполезно, лишь только завернешь за скалу. Только лютый вой ветра. Тогда мы связались верёвкой и пошли снова вперёд. Через пол часа дошли. Я до сих пор пор помню каждый шаг восхождения, посекундно. Это теперь со мной до конца. Каждый вздох, каждый сорвавшийся камень. Поднявшись на верх мы на смогли разглядеть ничего, кроме креста и белого снего вокруг, так было темно. Мы выпили чая из термоса и легли с боку возле фундамента храма, чтобы хоть как-то не продувал ветер. Но он все равно продувал. Я проснулся в час ночи от того, что не чувствовал своего тела от холода. Борис лежал рядом, его колотило и он дышал на замёрзшие кулаки. Выход один, надо было делиться и по двое залезать в спальные мешки, чтобы хоть как-то согревать друг друга теплом тела. Так делают птицы во время зимней ночёвки. Так мы и сделали. И это реально спасло нас. Хотя до сих пор моя жена подкалыват меня, как мы согревались с Борисом. А Боря, кстати её брат. В 3 часа я проснулся от того, что по нам кто-то бегает. Борька жутко перепугался- крысы, крысы, закричал он. Я вытащил голову из мешка. Успокойся это горностаи, сказал я. А сам подумал, лучше бы это были крысы. Горностаи способны атаковать и отличаются неимеверно скверным характером, особенно, если голодны. Тогда я вылез из мешка и стал светить фонариком, распугивая маленьких хищников. Ну, а потом мне и вовсе уже было не до сна. Я прыгал, поиседал, отжимался, чтобы хоть как-то согреться. Через 2 часа начался восход. Я растолкал товарищей, чтобы они не пропустили это чудо! Все эти муки стоили того, чтобы увидеть этот райское чудо. Потом мы стали звонить в колокола и в 6 утра на вершину взошла первая группа. Они шли на звук колокола и были поражены тому, что тут ночевали люди. Мы спросили их, когда они пришли на Панагию? Они нам ответили, что вчера в 18 часов, это получается как раз, когда мы ушли. Я спросил — вас встретил рыжебородый монах?
-Нет, ответили они. Скит был пуст. Мы переночевали и в 5 утра начали восхождение.
«Странно», подумал я. «Куда делся монах?». Не мог же он просто исчезнуть. Мы пожелали удачи парням и начали спуск на Панагию. Нас снова встретил улыбающийся рыжебородый монах, который кипятил чайник. Я спросил как его зовут? Отец Арсений, ответил тот. Мы ушли с ним на край обрыва, сели, свесили ноги со скалы. Облака были внизу, под нами. И тут он мне сказал: -Оставь сомнения тут.
-Вы о чем? — удивился я. О птицах? Что вы знаете обо мне? Монах положил мне руку на плечо и сказал:
- Господь кормил птиц и не ждал от этого никакой выгоды. Поэтому не терзайся сомнениями, что выгоды нет у тебя. Ты делаешь, то что делал сам Господь! И продолжай это делать, тем и спасешься.
Я заплакал. Потом мы начали спуск и часа через три повстречали нашу вторую половину группы, которая начала восхождение со скита Анны. Они не пошли с нами в ночь из за старенького архимандрита. Увидев друг друга мы обрадовались и запели. Ребята рассказали нам, что сбились с пути и заблудились, уйдя в глубь леса. Совсем отчаялись, но из леса вышел рыжебородый монах и указал им дорогу. Он не назвал вам своего имени? — спросил я.
-Да, конечно, назвал — отец Арсений.
Мы переглянулись и шли до скита Анны молча. Выходит этот монах одновременно был и с нами, и с ними...
Виталий Симуткин
