Пересматривал недавно фильм с Николь Кидман и Дауни-мл. "Мех: воображаемая история Дианы Арбус" — фильм понравился, очень даже неплохо снят, да и история несколько сюрна местами... В общем, персонаж весьма заинтересовал.. подумалось, а вдруг и еще кто-то заинтересован этим.
Итак:
"Однажды мне приснилось, что я плыву на необычайно красивом океанском лайнере — белом, с позолотой. Он напоминал мне праздничный торт. В воздухе запахло дымом. Люди же на корабле пили, играли в карты и кости. Я знала, что корабль горит, что скоро все мы будем на дне. Да и они также все прекрасно знали, но продолжали веселиться, танцевать, целоваться как обезумевшие. Не оставалось никакой надежды... Возвышенное чувство охватило меня, потому что я могла фотографировать всё, что желала..."
Диана Арбус
Диана Арбус вошла в журналистику в период перемен. В уже привычный подход к социальной фотографии добавилось личностное, персональное начало. Она была профессионалом нового поколения фотографов. В 1961 году Герман Гессе писал в своей работе «Письменность и письмена»: «Наша жизнь и совесть ведут свои игры и сражения, колеблясь между следованием прописям и отказом от них, причём отказ нередко способен доставить нам радость и успех, а следование прописям, при всём усердии и муках, с ним связанных, есть всего лишь робкое и тягостное приближение к идеальному образцу, начертанному на доске».
Арбус никогда не стремилась к призрачному идеалу, она отказывалась от условностей обычной жизни, переходя границы общепринятой морали и нравственности. Она вошла в число новых журналистов, которые пропускали через себя каждое событие, шли трудным путем совмещения объективности и авторского «Я». И в известном смысле, Арбус подвела своеобразный итог в развитии социальной фотографии и фотодокументалистики Америки.
Диана Арбус, урождённая Немерова, появилась на свет в зажиточной нью-йоркской еврейской семье в 1923 году. Её отец, Давид Немеров (David Nemerov), был преуспевающим бизнесменом, владельцем модного мехового магазина «Russek's Fur Store» на Пятой авеню, который ранее принадлежал семье его жены Гертруды Руссек (Gertrude Russek). Дед Дианы Арбус — Мейер Немеров (Meyer Nemerov) — уехал из России, не подчинившись воле своих родителей вступить в брак с выбранной для него в жёны еврейской девушкой, и женился на своей возлюбленной.
Как и подобало выходцам из буржуазного сословия, Диана получила престижное образование в весьма прогрессивной для того времени Школе Нравственной Культуры (Ethical Culture School). А в 1935 году её даже обучал рисованию один из учеников известного немецкого художника-экспрессиониста Георга Гросса (George Grosz). Ни в чем не зная недостатка, застрахованная от каких-либо социальных потрясений, Диана жила с родителями в доме, куда не проникали страсти, радости и страдания реального мира. Едва дождавшись своего совершеннолетия, Диана, в определённом смысле последовав примеру своего деда, вступает в брак с Алланом Арбусом (Allan Arbus), в которого была страстно влюблена ещё 14-летней девочкой.
Интерес Дианы Арбус к фотографии проявляется именно в это время. Собственно, муж и вводит её в мир фотографии. Каждый вечер Аллан даёт уроки фотографии Диане, обучая всему тому, чему он научился в фотографической школе для военных связистов в Нью-Джерси.
Отец Дианы Арбус не препятствовал увлечению молодожёнов фотографией в надежде приобрести в недалёком будущем фотографов моды для своего магазина. И после окончания Второй мировой войны супружеская пара Арбус начала карьеру фотографов моды, делая фотоснимки как для рекламных проспектов магазина «Russek's», так и для американских журналов моды. Их фотографии появлялись в журналах Glamour, Vogueи других модных изданиях. Фактически фотографировал Аллан, а Диана жертвовала процессом съемки ради выбора моделей, концепции и стилистики фотографий. Однако мир рекламной фотографии быстро ее разочаровал.
Арбус осознанно старается проникнуть в суть своего искусства и добиться своего видения мира. Она записывается на уроки фотографии Бродовича в Новой школе, но они оказываются бесполезны. Она также занимается самообразованием, собирая книги и фотографии. Но наиболее значимое руководство приходит к Диане Арбус от Лизетт Модел (Lisette Model), с которой Арбус училась с 1956 по 1957 год. Это было совершенно неожиданно для многих, когда преуспевающая в рекламной фотографии Диана Арбус начинала брать уроки фотографии у Модел, известной своим пристрастием к социальной фотографии. Для Лизетт — главным был не эксперимент, а «прямой подход к жизни», к чему она и призывала Арбус. Как и Арбус, Модел изначально работала в рамках журналистской традиции, успешно публикуя свои работы в журналах. Хотя к моменту встречи с Дианой она уже практически не снимала. Возможно, их общий интерес к людям, живущим на дне общества – карликам, бездомным, проституткам – сыграл роль в их долгой дружбе – дружбе, длившейся и после того как Модел перестала быть идейным вдохновителем для Арбус. Именно Модел Арбус приписывала постепенное осознание себя как фотографа, считая, что она дала ей свободу поиска своего индивидуального сюжета и определила ее творческий стиль.
Уже в 1956 году Диана Арбус предпринимает попытку начать свою независимую фотографическую карьеру. Она преследует цель создать свой собственный стиль. Используя 35 мм камеру в традициях уличных фотографов, она снимает типичные сюжеты: детей, витрины, людей в парках и на улицах. Ее самостоятельность порождает серьёзные осложнения в супружеских отношениях и приводит к окончательному их разрыву в 1959 году.
Арбус впервые опубликовала свои работы в июле 1960 года в статье для журнала Esquire под заголовком «Вертикальная прогулка: шесть движений мгновения в сердце города». Она предоставила и снимки, и текст эссе, но редакция журнала полностью вырезала ее подробные описания людей на фотографиях, оставив лишь короткие заголовки к снимкам. Работа Арбус включала снимки на общие для журналов того времени сюжеты – молодая светская женщина, которая спонсировала благотворительные балы, член общества Дочери Американской Революции – однако эти фотографии сопровождались портретами Хезекиа Трамблса (Hezekiah Trambels), игравшем в «The Jungle Creep» в Музее Губерта на Times Square, и карликом – актером Андреем Раточевым (Andrew Ratoucheff), пародировавшем Мэрлин Монро и Морис Шевалье. Наброски Арбус к данной работе не только обосновывают литературное вдохновение для заголовка её эссе, но также наводят на мысль, что, как личность, она уже видела свои сюжеты в большем, воображаемом контексте: «Алиса в стране чудес: Я упала, как и Алиса… Путешествие было головокружительным, как и у неё».
Боль утраченной любви не заглушила её творческий потенциал – напротив, после развода Диана Арбус с головой погружается в творчество. Камера становится для неё инструментом, который помогает пережить невосполнимую утрату и выработать своеобразную стратегию выживания.
Одиночество, смутные неутолённые желания и не самые удачные попытки повторно «включить себя» в жизнь предопределяют характер её новых работ, появившихся после разрыва с супругом и уходом из коммерческой фотографии. Все самые знаменитые фотографии этого периода в той или иной степени демонстрируют чувство изоляции и стремление Дианы Арбус возобновить контакт с обществом. Джон Шарковский обратил внимание на то, что портреты Дианы Арбус являются автопортретами. Может быть, ее фотографии действительно нужно так расценивать. Ведь те люди, которые на них изображены, тоже испытали своеобразные страдания в своей жизни. И через изображение этих людей Арбус показывала свои чувства, свои переживания.
Диана Арбус фотографировала все, что есть в мире вышибающего из чувства равновесия (уродцев, бруклинскую бедноту, близнецов и нудистов, больных синдромами Дауна и Альцгеймера), не смаковала экзотику чужого уродства, а пыталась показать, что представления о нормальности условны и что надо уважать «неправильности», присущие другим людям.
Многие называют творчество Арбус дегуманистичным, но это не совсем так. Арбус не стремилась посмеяться над юродством, испугать зрителя. «Да, я фотографировала много уродцев… Они вызывали у меня чувство ужасного возбуждения. Я просто их обожала… Я не имею в виду, что они стали моими друзьями. Скорее, общаясь с ними, я испытывала смесь благоговения и стыда. Они – как легенда, как персонаж сказки, который останавливает вас и заставляет найти решение загадки. Многие люди проживают всю жизнь в страхе, что могут получить травму. Уродцы же родились со своей травмой. Поэтому они уже сдали самый главный экзамен своей жизни. Они – аристократы».
Сюзанн Зонтаг написала как-то, что фотографии Арбус «показывают изнанку благополучия, намекают на то, что существует мир, в котором все друг другу чужаки, безнадежно изолированы, зажаты и обездвижены в механических, покалеченных оболочках личности и отношениях с другими».
"Что я пытаюсь изобразить? Это то, что невозможно вылезти из собственной кожи и влезть в чужую... то, что чья-то трагедия — это не то же самое, что своя собственная".
На вопрос, кого можно выделить среди современных фотографов, Анри-Картье Брессон говорил, что есть «американка, молодая женщина по имени Диана Арбус. Она недавно покончила с собой». Заглядывая в мир ее фотографий, мы видим, что они не имеют ничего общего с миром самого Брессона, но при этом выбор Брессона не кажется странным или удивительным. Интенсивность ее образов, их напряжение и густота почти физически ощутимы. Ее картина мира преломлена не только объективом, но и сердцем автора.
Вместо гармонии Брессона, его закономерности, изящества линий, мудрости и сострадания, – в работах Арбус мы видим холод, темноту и ужас одиночества, мрак безликих стен человеческого жилья и обреченные лица. Во взгляде Дианы Арбус нет сострадания, только наивность и инфантильное любопытство – именно его Сюзанн Зонтаг назвала «застенчивым и зловещим» одновременно.
Поэтика Дианы Арбус имитирует случайность – случайность взгляда. Аморфный, пассивный квадратный формат, грубый вспышечный свет прямо от камеры, серые, зернистые, словно любительские отпечатки. И как из семейного альбома, ее персонажи смотрят прямо в объектив – на нее, на нас.
Она не просто снимала незнакомых людей, она подолгу разговаривала с ними, узнавала о них почти все, часто общалась не один раз, бывала у них дома и только потом запечатлевала на пленку свое видение данного объекта. Тогда и получалась именно такая фотография, которая демонстрирует нам взгляд автора.
На уровне социальных взаимоотношений это был взгляд человека, выросшего в богатой семье, в атмосфере защищенности и заботы, отгороженного от мира проблем и тревог, имеющего замечательную семью и любящего мужа. Взгляд человека, который вдруг вышел на улицу и увидел, что большая часть мира не похожа на ту жизнь, которой она живет.
На уровне же психологии – это взгляд человека инфантильного, не способного к самозащите, позволившего все этой, вдруг увиденной новой реальности, проникнуть в душу, расположиться там и почти хозяйничать.
Именно этот взгляд позволил Диане Арбус запечатлеть боль и ужас человеческого существования.
Под влиянием Лизетт Модел спектр фотографических интересов Дианы Арбус смещается в сторону невыдуманной, а зачастую весьма даже жёсткой реальности, находящейся за пределами основной арены жизни. Начиная с 1958 года главными героями фотопортретов Дианы Арбус становятся представители самых различных слоёв американского общества, и чаще всего это маргиналы, люди с «обочины» жизни. Близнецы, трансвеститы, карлики, великаны, обитатели приютов для престарелых – Диана Арбус намеренно выбирала для своих снимков людей с теми либо иными отклонениями от общепринятой нормы. Она открывает для себя новый, малоизвестный ей мир реальных отношений между людьми, ведущими самый разный образ жизни. Диана Арбус фотографирует лагеря нудистов, сексуальные оргии, сцены сексуального уничижения; её интерес привлекает всё то, что связано с эротикой и сексуальными отношениями.
Она была заинтересована в том, чтобы найти и понять различные характеристики своих персонажей. Ее друг, Марвин Израэлл, заметил: «она искала различия, минутные вариации … вызывающие в ней волнения, – от наиболее ярких, ослепительных, как у гигантов, до мельчайших, просто делающих кого-то необычным и особенным».
Новые работы Дианы Арбус, обладавшие поразительной силой своего воздействия, не могли не вызвать повышенного интереса как у публики, так и у художественной критики. В 1963 и 1966 годах Диана Арбус получает гранты фонда Гуггенхайма (Guggenheim), чтобы продолжить начатую работу над своими фотографическими проектами «Американский опыт» (The American Experience) и «Американские обряды, обычаи и нравы» (American Rites, Manners and Customs).
При жизни Дианы Арбус её фотографии экспонировались лишь однажды. В 1967 году куратор Джон Шарковский показал в Музее Современного Искусства (MOMA) работы трёх нью-йоркских фотографов: Ли Фридлендера (Lee Friedlander), Гарри Виногранда (Gary Winogrand) и Дианы Арбус. Выставка называлась “Новые документы”. Экспозиция Дианы Арбус состояла тогда из 30 фотографий.
Своеобразным признанием заслуг Дианы Арбус в современной фотографии можно считать и её преподавательскую деятельность в различных школах, включая Школу дизайна Парсонза (Parsons School of Design) в Нью-Йорке и Хемпширский колледж в Амхерсте (шт. Массачусетс).
В 1970 году Диана Арбус печатает ограниченным тиражом своё портфолио, состоящее из 10 фотографий, которое закрепляет за ней репутацию одного из пионеров новой фотодокументалистики. Её работы часто сравнивают с портретами немецкого фотографа Августа Сандера (August Sander), которые выражали примерно те же идеи, но были выполнены в менее жёсткой манере.
В 1971 году Диана Арбус была одной из самых известных женщин-фотографов Америки после Доротеи Ланж (Dorothea Lange) и Маргарет Бурк Уайт (Margaret Bourke White). Однако к моменту признания её творчества Диана Арбус уже имела серьёзные проблемы со своим психическим здоровьем, что в конечном итоге и подтолкнуло её к самоубийству.
Находясь на самой вершине своего успеха, в самом разгаре творческой карьеры, фактически став живой легендой в мире фотографии, сорокавосьмилетняя Диана Арбус решает добровольно уйти из жизни.
Смерть Дианы Арбус потрясла художественный мир и вызвала новый взрыв интереса к её творчеству. Главная ретроспективная выставка её фотографий, прошедшая в нью-йоркском Музее современного искусства в 1972 году и позже показанная в различных музеях Америки и Канады, собрала более 7 миллионов зрителей. В 1973 году ретроспектива её работ была организована в Японии, а затем была показана в странах Западной Европы.
Выпущенный в 1972 году американским издательством «Aperture» альбом фотографий Дианы Арбус выдержал двенадцать повторных изданий и разошёлся общим тиражом более 100 тысяч экземпляров.
Очередной посмертный альбом «Неназванное. Диана Арбус», изданный «Aperture» в 1995 году, куда были включены ранее неопубликованные её работы, вызвал в прессе самые противоречивые отклики – от экзальтированных восторгов до резких обвинений в жестокости автора и даже аморальности. Реальность, какой её увидела и зафиксировала своей фотокамерой Диана Арбус несколько десятков лет назад, по-прежнему не оставляет шансов на равнодушное созерцание. Как и не позволяет усомниться в искренности и правоте одного из её признаний: «Я действительно убеждена в том, что есть вещи, которые никто не видел до тех пор, пока я их не сфотографировала».
1.
2.
3.
4. Ребенок с ручной гранатой
5. Родители Эдди
6. Эдди в машине
7. Семья
8.
9.
10. Король и королева
11.
12. Мексиканский гном
13. Обнаженный мужчина
14. Пуэрториканка
15. Глотательница мечей
16. Татуированный
17. Парочка тинейджеров
18. Двойняшки
19.
20.
21.Юноша в бигудях
22. Мальчик со значком.
23. Женщина в маске
24.
25. Семья на лужайке.
*****************************************************************************************************************
«Большинство людей проходят через жизнь, страшась травматического опыта. А уроды родились с травмой. Они уже прошли жизненную проверку. Они – аристократы».
Диана Арбус.
Нельзя сказать, что ее персонажами были только «уроды» – скорее это часть легенды сложившейся после ее смерти. Многие знаменитые ее фотографии – «Девочки-близнецы», «Молодая бруклинская семья на воскресной прогулке», «Мальчик с игрушечной гранатой в руке» – это портреты самых обычных людей в самых обычных ситуациях. Необычным был только … фотограф: «Вместо того чтобы приводить в порядок его [объект съемки – А.В.], я навожу порядок в себе самой», – раскрывала она секрет своего успеха.
Наведение порядка в себе зачастую занимало немало времени. Так, мальчика с гранатой она попросила стоять на месте, а сама стала бегать с фотоаппаратом вокруг подыскивая правильный ракурс. «Снимайте же, наконец!», – в конце концов закричал измученный ребенок и именно это болезненная попытка сконцентрироваться наполнила обычный в общем-то кадр взрывной силой. Перед тем как сфотографировать глотательницу мечей Сандру Рид Арбус несколько часов беседовала с ней. Да и сам процесс съемки занял 45 минут, но результаты того стоили! В некоторых случаях она пыталась спровоцировать модель, могла – как утверждают некоторые ее биографы – даже переспать с героем будущего снимка. Это дало некоторым исследователям основание утверждать, что люди ее интересовали более чем фотографии. Однако это противоречит тому, что мы знаем о ней и ее собственным признаниям. «Я никогда не выбирала свои модели на основании того, что они могли бы значить для меня, если бы я о них задумалась», – говорила Диана. Она могла потратить на интересную модель сколь угодно много времени, она была искренне заинтересована и озабочена – но только до окончания фотосессии.
Абсолютно уникальной была способность Арбус втираться в доверие своей «жертве». Совершенно незнакомые люди пускали ее к себе домой, раскрывали ей свою душу, обнажались перед ней физически и духовно. Хороший пример подобного обнажения – знаменитая фотография «Нагой мужчина изображающий женщину». Диана заметила его в женской одежде в парке, познакомилась с ним, сфотографировала, потом они пошли к нему домой и она вновь фотографировала его – в одежде, в нижнем белье, а напоследок – без белья и пышного парика......
Диана считала, что именно фотокамера раскрывает перед ней все двери. «Если бы я была просто любопытной, для меня было бы весьма затруднительным подойти к кому-нибудь и сказать: "Я хочу, чтобы ты пригласил меня домой и все о себе рассказал". "Да ты рехнулась" – услышала бы я в ответ. Они были бы чрезвычайно насторожены. Но камера – это своего рода пропуск».....
