24-летний уроженец Украины Максим Гельман отбывает 200-летний срок за четыре зверских убийства и столько же покушений на убийство, совершенных в 2012 году.
"Вы, сэр, – патологический хищный зверь и социопат", – заявил ему перед вынесением приговора бруклинский судья Винсент Дель Джудис.
11 февраля 2012 года в 5:09 утра Гельман зарезал своего 54-летнего отчима Александра Кузнецова.
Как он потом объяснил полиции, отчим отказался дать ему ключи от машины матери. Гельман уехал на "лексусе" потерпевшего и в 8:12 утра сбил на углу 41-летнюю женщину, сломав ей ногу.
В 10 утра "Безумный Макс" подъехал к дому 20-летней Елены Бульченко, являвшейся предметом его грез, но неизменно его отвергавшей. Он застал в квартире только ее мать, 56-летнюю Анну Бульченко, зарезал ее несколькими ударами ножа и стал терпеливо дожидаться Елены.
Она вернулась лишь в 16:20. Гельман убил ее, нанеся ей 11 ножевых ран.
Десять минут спустя он пырнул на улице ножом 60-летнего Арта Дикресенто и забрал его машину Pontiac Bonneville 1995 года, которой две минуты спустя задавил 62-летнего Стива Тэнненбаума.
В 00:55 Гельман поймал на улице такси, которое вел 55-летний Фриц Фуллертон. Преступник нанес таксисту ножевое ранение в горло.
Через десять минут Гельман напал на 25-летнего Шелдона Поттинджера и, угрожая ножом, отобрал у него автомобиль.
На следующее утро пассажиры метро опознали преступника по фотографиям, появившимся к этому времени в нью-йоркских газетах, и позвонили в полицию.
У одной из пассажирок Гельман выбил газету со своим снимком из руки и заорал: "Так вы верите тому, что они обо мне пишут!?".
25 минут спустя в другом поезде убийца сцепился с 40-летним филадельфийцем Джозефом Лозито и нанес ему несколько ударов ножом.
Гельмана скрутили подоспевшие полицейские. Лозито выжил.
Эмигрировавший в США в 1994 году Гельман поначалу отрицал вину. Однако в ноябре он признал себя виновным, желая, как сообщалось, сменить камеру в СИЗО на острове Райкерс на постоянное место заключения.
Выслушав его признание, судья заметил, что, скорее всего, отправит Гельмана за решетку до конца жизни.
На церемонии вынесения приговора не было ни одного близкого убийцы, но присутствовали родные и друзья ряда потерпевших.
Им и потерпевшим по закону предоставили право высказаться. Водитель Фуллертон говорил шепотом, поскольку Гельман повредил ему голосовые связки. "Надеюсь, он получит по заслугам", – просипел он в микрофон.
"Никакого приговора не будет достаточно, – сказал бойфренд Елены Бульченко Джерард Хониг. – Ничто ее не вернет".
Гельман, который на протяжении всей церемонии вел себя глумливо и развязно и задирал выступавших, перебил Хонига и закричал: "Ты влюбился в героинистку! Скажи мое имя всуе, и я договорюсь, чтобы тебя убили...".
"Ты будешь гореть в аду!" – бросил ему Хониг.
В этот момент судья приказал охране вывести Гельмана в соседнее помещение, но после того, как убийца обещал вести себя смирно, его привели обратно.
"Не моя вина, что так получилось", – заявил Гельман в своем сбивчивом последнем слове. Он винил в произошедшем самих потерпевших, а также сотрудников федерального управления по борьбе с наркотиками, которые якобы за ним следили.
За день до приговора он дал в тюрьме интервью газете New York Post, в котором утверждал, что был крупным торговцем кокаином.
Попутно Гельман признался газете еще в шести убийствах, заявив, например, что в 18-летнем возрасте он сбил в южной части Бруклина двоих мужчин, а потом подал назад и переехал их еще раз, чтобы не оставлять свидетелей.
Власти, однако, говорят, что в тот период в этом районе не было двойных наездов, и не исключают, что Гельман просто создает себе еще более зверскую репутацию перед отправкой на постоянное место жительства.
"Мой отец был бандитом! – гордо заявил он в интервью. – Мой дед был бандитом!"
Психиатрическая экспертиза показала, что Гельман вменяем. Его защитник Эдвард Фридман не спорит с этим заключением, но говорит, что всё равно Гельман душевнобольной.
"Было время, когда существовал другой Макс Гельман", – замечает он.
