Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Это письмо Виктор Титов написал в 1994 году. Оно продолжение к первому из 1944 года.
" Дороги к лагерю были заминированы в два слоя. После того как саперы снимали мину и ставили знак о разминировании и начиналось движение, срабатывал нижний ряд мин.
Утром был мороз, днем земля оттаивала, и мины начинали срабатывать. Дорога проходила в лесу и ветки деревьев с противоположных сторон после взрыва касались друг друга. Куски одежды оставались висеть на ветках.
Собственно не мы освобождали, а немцы нам оставляли несколько тысяч людей нетрудоспособных, больных, голодных, сидящих на болотных кочках. Много умерших. Помню у болотной сосенки труп полураздетой женщины и на ней мертвого младенца. Несколько недель немцы собирали и свозили в эти лагеря людей. И непонятно, как кто - то смог выжить без еды в этих условиях. Лагерь обнесен колючей проволокой, пулеметные вышки были по краям.
Трудно осуждать замерзающих, голодных людей на снегу ночью и днем, за то, что они раздевали умерших и накрывались ей.
Немцы отступили на более выгодный рубеж. А нам оставили лагеря зараженных тифом умирающих и умерших людей. Когда мы увидели это, нас охватил ужас. Народ сгрудился за заминированной и обнесенной колючей проволокой территорией и спрашивал нас: «Чьи вы?», и услышав ответ, что мы русские, советские, кинулся к нам через проволоку. Перелезая через проволоку, они попадали на минное поле и начали взрываться. Задние не понимали в чем дело, и в испуге давили на передних прокладывая себе дорогу. С чувством радости и потрясения полуживые тоже поднялись, и, выйдя из лагеря падали обессилев по краям дороги.
Из тыла и местных деревень подали повозки и машины для вывоза людей. Солдаты помогали грузить ослабевших и больных. На третий день и наши солдаты заболели тифом. Замены не было. Траншеи и окопы рыли в болотной жижи. Подошли вошебойки, машины, в которых прожаривали выхлопными газами одежду солдат. Группами выводили с переднего края, и пока одежда прожаривалась, солдаты обнаженными бегали часа два вокруг машины. Так продолжалось каждый день в течение недели. Много хороших солдат умерло тогда от тифа.
В это время был приказ хоронить в стороне от больших дорог и на братских могилах писать только одно имя и № с целью скрыть потери от противника.
«Татьяна, можно ли считать воровством и мородерничеством, когда замерзающие люди в лагерях раздевали умерших и одевали ее, чтобы выжить. Где здесь вор, где враг? Вор и враг не тот, кто раздевал умерших, а тот, кто создал эти условия – немцы и фашисты.
Переходя на сегодняшний день, нельзя считать пьяницей того, кто из бывших колхозников сегодня пьет. Колхозы развалили. Землю продали. И бывшему ударнику трактористу без земли и трактора, заживо уничтоженному остается только ненавидеть тех, кто на его земле строит свой домик и пить.
Враг здесь не пьяница, а те, кто создал эти условия. "
Фашизм никогда не должен быть забыт. Уже есть страны, где про него забыли и там снова стали появляться фашисты. Фашизм всегда вне закона и ему нет оправдания.
Фашизму нет! Но пасаран! Люди опомнитесь! Миллионы людских жизней унесено этой ужасающей войной! "Один народ, одна страна, одна судьба" (ein volk, ein reich, ein fuhrer) - не дайте этой чуме расползтись! В то время как весь мир воевал с фашизмом, "нераскрывшееся пятое кольцо" продавало оружие и топливо разносчикам фашизма. Человечество, опомнись! Миру Мир, войны не надо! Никто не забыт, ничто не забыто!
Все повторяется. Дай бог, что в этот раз будет исправлено то, что наши предки отстояли и за что отдали свои жизни, а наши "правители" просрали. К сожалению мой отец, который написал это письмо в 21 год и дожил до 81 года, увидел только развал, а воссоединение, которое начинается не увидел. Как не увидели его практически все ВЕТЕРАНЫ ВОВ. Вечная память ГЕРОЯМ!
" Дороги к лагерю были заминированы в два слоя. После того как саперы снимали мину и ставили знак о разминировании и начиналось движение, срабатывал нижний ряд мин.
Утром был мороз, днем земля оттаивала, и мины начинали срабатывать. Дорога проходила в лесу и ветки деревьев с противоположных сторон после взрыва касались друг друга. Куски одежды оставались висеть на ветках.
Собственно не мы освобождали, а немцы нам оставляли несколько тысяч людей нетрудоспособных, больных, голодных, сидящих на болотных кочках. Много умерших. Помню у болотной сосенки труп полураздетой женщины и на ней мертвого младенца. Несколько недель немцы собирали и свозили в эти лагеря людей. И непонятно, как кто - то смог выжить без еды в этих условиях. Лагерь обнесен колючей проволокой, пулеметные вышки были по краям.
Трудно осуждать замерзающих, голодных людей на снегу ночью и днем, за то, что они раздевали умерших и накрывались ей.
Немцы отступили на более выгодный рубеж. А нам оставили лагеря зараженных тифом умирающих и умерших людей. Когда мы увидели это, нас охватил ужас. Народ сгрудился за заминированной и обнесенной колючей проволокой территорией и спрашивал нас: «Чьи вы?», и услышав ответ, что мы русские, советские, кинулся к нам через проволоку. Перелезая через проволоку, они попадали на минное поле и начали взрываться. Задние не понимали в чем дело, и в испуге давили на передних прокладывая себе дорогу. С чувством радости и потрясения полуживые тоже поднялись, и, выйдя из лагеря падали обессилев по краям дороги.
Из тыла и местных деревень подали повозки и машины для вывоза людей. Солдаты помогали грузить ослабевших и больных. На третий день и наши солдаты заболели тифом. Замены не было. Траншеи и окопы рыли в болотной жижи. Подошли вошебойки, машины, в которых прожаривали выхлопными газами одежду солдат. Группами выводили с переднего края, и пока одежда прожаривалась, солдаты обнаженными бегали часа два вокруг машины. Так продолжалось каждый день в течение недели. Много хороших солдат умерло тогда от тифа.
В это время был приказ хоронить в стороне от больших дорог и на братских могилах писать только одно имя и № с целью скрыть потери от противника.
«Татьяна, можно ли считать воровством и мородерничеством, когда замерзающие люди в лагерях раздевали умерших и одевали ее, чтобы выжить. Где здесь вор, где враг? Вор и враг не тот, кто раздевал умерших, а тот, кто создал эти условия – немцы и фашисты.
Переходя на сегодняшний день, нельзя считать пьяницей того, кто из бывших колхозников сегодня пьет. Колхозы развалили. Землю продали. И бывшему ударнику трактористу без земли и трактора, заживо уничтоженному остается только ненавидеть тех, кто на его земле строит свой домик и пить.
Враг здесь не пьяница, а те, кто создал эти условия. "